Закон о государственном языке в Киргизии стал инструментом дискриминации

  Эксперт аналитического центра «Полис Азия» Павел Дятленко считает, что для решения накопившихся в Киргизии проблем в языковой сфере нужны политическая воля элиты по защите и развитию многоязычия и этнокультурного многообразия. По его мнению, попытки насильственного внедрения киргизского языка почти не дали и не дадут положительных результатов. Они лишь  спровоцировали ухудшение межэтнических отношений, рост "титульного" национализма, ксенофобию, дискриминацию и миграцию. А за более чем 20 лет действия закон «О государственном языке КР» стал инструментом выдавливания и дискриминации русскоязычных и узбеков. Для интеграции в региональное и глобальное пространство Киргизии  необходимо перенимать мировые языки, полагает он. Павел Дятленко считает, что лучше всего для этих целей подходит русский язык. В случае отказа от русского языка придется изучать другой мировой язык - английский или китайский. Приводим текст комментария полностью: «Прошло 23 года с момента принятия первой редакции закона «О государственном языке Киргизской ССР», но многие его положения остались только на бумаге, а проблемы в языковой сфере республики продолжают накапливаться и увеличиваться. Суть проблем кроется в популизме закона и его дискриминационной правоприменительной практике, их оторванности от реальных интересов граждан и перспектив развития общества, противоречии современным глобальным трендам. Эти проблемы усугубляются популистской и националистической риторикой части политической элиты, пытающейся зарабатывать политические очки на обыгрывании языкового вопроса вместо решения реальных проблем. Проблемы в языковой сфере Киргизии серьезно влияют на экономику, состояние социального и человеческого капитала, политические и общественные институты. За постсоветский период в Киргизии было создано несколько программных документов по этнической и языковой политике, но они так и не были реализованы. Так и не был создан единый государственный орган, ответственный за проведение этнокультурной и языковой политики. Существующая Национальная комиссия по государственному языку при президенте не смогла добиться серьезных результатов даже в развитии кыргызского языка, и это не связано с недостатком финансирования. Киргизии для сохранения и развития необходимо использовать многоязычие, поскольку кыргызский язык является локальным языком, не способным по основным показателям конкурировать с мировыми языками и используемым только его носителями внутри республики. Для включения в региональное и мировое пространство, обеспечения конкурентоспособности экономики и отдельных граждан на внутреннем и внешнем рынке труда обществу Кыргызстана требуется знание и применение как минимум одного из мировых языков, что с учетом общей истории, экономических и иных связей означает использование русского языка. Основным языком коммуникаций и интеграции на постсоветском пространстве был и остается русский язык, и никакой другой язык не сможет с ним конкурировать. В случае отказа от русского языка придется изучать другой мировой язык (скорее всего, английский или китайский). Незнание или плохое знание русского языка, русской культуры заметно снижают конкурентоспособность киргизских трудовых мигрантов в России и влияют на негативное отношение к ним российского общества. Если политическая элита и общество Киргизии хотят улучшения отношения к трудовым мигрантам, необходимо кардинально улучшить изучение русского языка в школах республики. К тому же необходимость изучения русского языка объясняется его экономической эффективностью и востребованностью в экономике большинства постсоветских стран, включая Киргизию. Современная наука, университетское образование, право, медицина и высокие технологии существуют и развиваются только на мировых языках. Даже региональные языки (например, немецкий и турецкий) не способны с ними конкурировать. Хотя в Европе проживает около 100 миллионов носителей разных диалектов немецкого языка. Поэтому вполне закономерно, что самыми успешно развивающимися и востребованными вузами Кыргызстана являются университеты, где обучение ведется на русском и английском языках. Кстати, политическая элита республики, заботясь о своем будущем, предпочитает обучать своих детей в лучших вузах КР, где преподавание ведется на русском, английском, турецком языках или за границей. За время своего действия закон о государственном языке стал инструментом выдавливания и дискриминации русскоязычных и узбеков. В результате, основными принципами современной кадровой политики государства стали родоплеменной и региональный, что привело к моноэтнизации и депрофессионализации бюрократии, ослаблению политических и социальных институтов, деградации и маргинализации политической элиты и общества. Попытки насильственного внедрения киргизского языка почти не дали и не дадут положительных результатов и повлияли на ухудшение межэтнических отношений, рост титульного национализма, ксенофобии, дискриминации и миграции. В демократических странах сохранение родного языка и выбор языка общения являются одним из безусловных личных прав человека, а государство имеет право регулировать и поощрять с помощью материальных стимулов использование определенного языка (или языков) только в деятельности государственных структур и публичной сфере. Хорошим примером для кыргызстанских политиков должна стать практика Европейского союза, где одним из преимуществ для карьерного роста чиновника является владение несколькими языками (кстати, за это специально доплачивают). В ряде демократических стран существует практика комплектования государственных и муниципальных органов власти с учетом распространенности языка или языков населения определенной местности, причем граждане сами выбирают язык обращения в органы власти. Одним из глобальных трендов является усиление роли мировых языков, что связано с их доминированием в информационном пространстве, науке, технологиях, образовании. И разные страны интегрируются в региональное и глобальное пространство с помощью применения одного или нескольких мировых языков. Например, Сингапур – с помощью английского и китайского языков, Израиль – с помощью английского и арабского, Беларусь – с помощью русского. Даже Китай для ускорения социального, экономического и технологического развития оплачивает из государственного бюджета программы обучения и обмена студентами для обеспечения изучения своими гражданами английского и других мировых языков, а через них инноваций, знаний и технологий. На постсоветском пространстве для изучения и перенятия Киргизии  могут подойти только опыт языковой политики России и Беларуси. Для решения накопившихся проблем в языковой сфере КР нужны политическая воля элиты по защите и развитию многоязычия и этнокультурного многообразия, демократизация законодательства и правоприменительной практики, создание и реализация адекватного стратегического документа по этнокультурной и языковой политике, создание единого органа исполнительной власти по языковой и этнокультурной политике, принятие и проведение долгосрочных мер по пресечению титульного национализма, ксенофобии и дискриминации, поддержке многоязычия и этнокультурного многообразия при проведении кадровой, информационной, образовательной и культурной политики».