Соотечественникам нужна определенность со стороны России

Подводку к нижеследующему интервью можно было бы сделать многостраничную – тема русской диаспоры за рубежом, русских вне России занимает умы экспертного сообщества по всему миру уже многие десятилетия. Однако, по здравому размышлению, стоит просто представить героя этого материала: живущий в Киргизии Станислав Епифанцев – фактически единственный участник Всемирного координационного совета российских соотечественников, проживающих за рубежом, входящий в ВКС чуть ли не с момента его, совета, появления, человек, не просто наблюдавший, но активно участвовавший в развитии взаимоотношений современной России с соотечественниками, живущими за ее пределами. Представитель Московского Дома соотечественника побеседовал со Станиславом о том, зачем русской диаспоре нужна Россия и почему России нужно наконец определяться по отношению к русской диаспоре.

- Станислав, вы член ВКС с 2007-го года. То есть, практически вся история Всемирного координационного совета творилась при Вашем непосредственном участии. Официальная сторона деятельности Совета довольно тщательно отражена на сайте ВКС, но историю творят живые люди, и вот что касается каких-то более неформальных моментов – есть что вспомнить?

- Вы правы, историю творят живые люди. И вся история ВКС – это история созидания. Отношения не рождаются сами собой. Их нужно строить, а это большой труд. Но в личностном плане это не может не приносить радость – ведь все это рождается здесь и сейчас, на твоих глазах и с твоим участием. Согласитесь – это довольно редкое сочетание обстоятельств. Вся работа в пространстве общественной дипломатии, работа в качестве члена ВКС, результативность этой работы, напрямую зависит от способности строить отношения с людьми в принципе и от возможности общения с людьми, прямо влияющими на современный миропорядок. Это, безусловно, уникальная возможность. А возможность при этом неформально обсудить большой блок вопросов сложно переоценить. Я говорю о таких людях, как Владимир Владимирович Путин, Дмитрий Анатольевич Медведев, Сергей Викторович Лавров, часто вспоминаю Виталия Ивановича Чуркина, многих других людей. И в том числе возможность общения в пространстве СНГ, общения с европейскими, западными политиками, экспертами и общественными деятелями.

Уверен, что эти встречи интересны и им. Вот здесь, во всем этом, необходимо соответствовать, быть компетентным во многих вопросах. Все просто – важен только результат. И это в целом очень увлекательный процесс взаимодействия, рождения интересных решений. Мало кто про это знает, но, например, решение о создании Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, появилось в том числе благодаря возможности членам ВКС неформально обсудить ситуацию на этом направлении с Президентом России. А начавшийся в этом году процесс создания экспертных советов с участием соотечественников при государственных органах РФ – это прямой результат обсуждения этого вопроса осенью прошлого года с председателем Правительства Российской Федерации. И я рад, что стал участником этого взаимодействия.

- Что бы и кто не говорил, работа в ВКС – это маркер, который волей-неволей обозначает человека в стране его проживания. У вас были когда-либо какого-либо рода проблемы в связи с вашим статусом члена Совета?

- Действительно, это не просто труд, но и определенный выбор. Сегодня не всегда и не везде позитивно воспринимаются Россия и русские, деятельность соотечественников и их организаций. Я знаком с активом и организациями соотечественников в самых разных странах. Рад дружеским отношениям со многими людьми по всему миру. В масштабах планеты это уникальный потенциал. И для меня всегда было важно показать, что это определенный потенциал и для России, но и во многом для стран, где мы, представители русской диаспоры, живем.

Кыргызстан – это моя родина, здесь родились мои родители и мои дети. Уже век тому, как мои предки начали строить свою жизнь в Средней Азии, в Кыргызстане. И мне не безразлично, какой страна будет завтра. Именно в этом корни моей общественной работы в Кыргызстане. Хотел бы, чтобы и мои внуки так же любили этот край. Но не всем сегодня нравятся интеграционные процессы с Россией. Не всем нравится, что общественные организации выступают по самым разным вопросам, имеют свою позицию. Не всем нравится критика. Это как бы нормально, ведь не могут да и не должны все хотеть одного и думать об одном, но это, к сожалению, не может не сказываться на тебе, на отношении к тебе, к твоей работе. И попытки представить нас в качестве пятой колонны - не такая уж и редкость. Зачастую такое понимание формулируется среди политиков и в том числе, как ни странно, и в России. Русские диаспоры такие политики называют форпостом и залогом успеха российских внешних интересов. Это приводит в основном к тому, что русское население начинает испытывать на себе попытки еще дальше отодвинуть его от участия во внутригосударственных процессах. И в первую очередь от участия и присутствия во властных структурах государств, в которых живут, а зачастую и родились мы, русские за рубежами России. На мой взгляд, русских за пределами России можно и нужно представлять, как потенциал в налаживании межгосударственных связей, и именно сейчас такой потенциал довольно слабо (если говорить о стране, в которой я живу) используется, как Россией, так и Кыргызстаном.

При этом именно русские в Кыргызстане являются самой политически стабильной и лояльной к власти частью населения, и это факт несомненный. Радует, что межгосударственные отношения переживают сейчас определенный подъем, что хорошо продемонстрировал недавний государственный визит нашего президента в Россию.

- Я неоднократно слышал, что соотечественное движение, в том числе и с помощью ВКС, накопило довольно весомый потенциал, но вот с использованием этого потенциала для дальнейшего движения по стезе взаимовыгодного партнерства России и российских соотечественников за рубежом - есть проблемы. И проблемы эти отнюдь не со стороны соотечественников. Собственно, первый вопрос – так это или нет, на Ваш взгляд, а второй - если так, то что нужно сделать России, чтобы накопленный потенциал наконец мог бы быть реализован в полной мере?

- России нужно определиться со своими интересами в отношении соотечественников. Должно быть четкое понимание цели и задачи. Сейчас этого нет. А не имея четкой цели, человеку свойственно ходить по кругу. Давайте посмотрим на русских в Центральной Азии. То ли мы нужны в России, но тогда не понятно, почему так принципиально мало делается для возвращения русских. То ли мы нужны России здесь, но тогда непонятно, почему такая слабая поддержка прав и свобод русского населения. Или мы вовсе не нужны, но тогда зачем вообще тратить какие-либо ресурсы на нас?

Сегодня в самой России отношение к вопросу соотечественников до сих пор неоднозначное и в высших эшелонах власти, и в среде простого народа. Причины, кстати, вполне понятны. Некоторые чиновники с раздражением смотрят на соотечественников, как на пресловутый чемодан без ручки. А простой народ, которому не всегда весело живется, с раздражением зачастую смотрит на местах на соотечественников, как на конкурентов в получении социальных благ, что и подтверждают соцопросы. Однако вполне, по крайней мере, для меня, очевидно, что Россия не может в глобальном мире претендовать на роль великой державы, бросив тему соотечественников на произвол судьбы. Таковы уж современные тренды. И кроме того, Россия уже получила огромный экономический эффект от переселения соотечественников на историческую Родину, и потенциал этого процесса еще далеко не исчерпан. Так что нужно определяться.

- Есть две основных точки зрения на формат русской диаспоры за рубежом. Первую я бы назвал «сетевой» - в этом формате как такого центра у диаспоры нет, она представляет собой сеть равнозначимых «точек» по всему миру. Вторая точка зрения заключается в том, что центром притяжения русской диаспоры всегда будет Россия (ее можно по-разному называть, в зависимости от исторического периода, но я думаю, что все мы понимаем, о чем идет речь).

- Первую озвученную Вами точку зрения опровергает вся предыдущая история России. Никогда Россия не имела эффективной диаспоры, все волны русской эмиграции растворялись с течением времени, хотя оставляли порой значительный след в культуре, науке и экономике стран пребывания. Можно говорить, что только старообрядцы смогли сохраниться за рубежом в виде общин. При этом все это время сама Россия как бы и не замечала всех этих людей – как говорится, отрезанный ломоть.

Вот и новое русское зарубежье, образовавшееся в постсоветских государствах в самом начале 90-х, пыталось самоорганизоваться. Во всех новых независимых странах почти сразу же появились независимые русские организации, которые были созданы энтузиастами, активистами на свои собственные средства. Однако, сколько-нибудь значимой и влиятельной силой эти организации так и не сумели стать. Да и исходя из всего предыдущего исторического опыта, вряд ли и могли бы стать таковыми. Ситуация стала меняться только тогда, когда сама Россия озаботилась судьбой соотечественников и официально вынесла вопрос в разряд приоритетных в своей внешней политике. В нулевые годы изменение во взаимоотношениях России со своей диаспорой произошло радикальное. Именно новые времена сделали проблему русской диаспоры чрезвычайно актуальной. Хотя бы просто потому, что после развала Союза за пределами России почти одномоментно остались десятки миллионов русских людей.

России исторически нужно сильное правление, нужен патриотизм, как одна из высших ценностей, нужна Русская Православная Церковь. Ведь правда (к которой можно относиться по-разному, но быть таковой она от этого не перестанет) состоит в том, что Россия может существовать только как империя. В противном случае представляются неизбежными процессы распада страны. И только на базе этих ценностей мы можем говорить о построении сильной, влиятельной русской диаспоры. Мы много говорим о консолидации диаспоры, но, по сути, вокруг чего может быть такая консолидация? Нам нужны сильные скрепы, а тогда еще многое возможно. И положение дел в диаспоре сегодня стратегически полностью зависит от того, «что» Россия и «как» Россия. Без сильной России не бывать сильному русскому миру. И процесс этот во многом взаимозависим. Возможно, в этом есть и некая наша слабость, но в этом состоит и сила русского человека. Как бы то ни было, мы люди системы (причем во всех странах проживания и в том числе, для самих наших стран проживания), «государевы люди».

- Я много общался с потомками эмигрантов первой волны во Франции, они говорят по-русски, их дети ходят в скаутские русские лагеря, ходят в православные церкви, у них свои структуры, пусть и не очень массовые, но от современной России никак не зависящие. И собственно вопрос в следующем: а зачем русскому человеку, если он состоялся за пределами России, она вообще нужна?

- Мне кажется, во многом я уже дал ответ выше. В целом, если коротко, в жестких условиях глобализации это вопрос сохранения своей идентичности.

Беседовал Аркадий Бейненсон.

Источник: http://mosds.mos.u